Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 29.09.2016 N 33-18498/2016 по делу N 2-151/2016

  Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 29.09.2016 N 33-18498/2016 по делу N 2-151/2016

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД
 
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
от 29 сентября 2016 г. N 33-18498/2016
 
Судья: Слесаренко Е.Ю.
 
Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе
председательствующего Рогачева И.А.
судей Нюхтилиной А.В. и Вологдиной Т.И.
с участием прокурора Мазиной О.Н.
при секретаре З.
рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Д. на решение Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 14 апреля 2016 года по делу N 2-151/16 по иску Б. к Д. о возмещении убытков и о компенсации морального вреда.
Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения ответчика Д. и его представителя И., поддержавших апелляционную жалобу, заключение прокурора Санкт-Петербургской городской прокуратуры Мазиной О.Н., полагавшей, что оснований для удовлетворения жалобы не имеется, судебная коллегия
 
установила:
 
Принадлежащий Б. автомобиль "СМАРТ FORTWO" был поврежден в дорожно-транспортном происшествии, имевшем место 12.06.2015 г. около 05.00 часов на перекрестке ул. Всеволода Вишневского и ул. Зосимова в г. Кронштадте, Санкт-Петербург, где этот автомобиль под управлением истицы столкнулся с автомобилем "Фольксваген Polo", принадлежащим Д., которым в момент ДТП управлял В. и который после этого совершил наезд на другие припаркованные автомобили, принадлежащие А. и Р. (л.д. 8-10). Истице Б. вследствие этого были причинены телесные повреждения.
Постановлениями судьи Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 12.10.2016 г. по административному материалу N 5-268/15 и от 04.09.2015 г. по административному материалу N 5-234/15 В. был подвергнут административному наказанию в виде штрафа в сумме 5.000 руб. за административное правонарушение, предусмотренное ч. 1 ст. 12.24 КоАП РФ (нарушение Правил дорожного движения или правил эксплуатации транспортного средства, повлекшее причинение легкого вреда здоровью потерпевшего), и административному наказанию в виде ареста на 5 суток за административное правонарушение, предусмотренное ч. 2 ст. 12.27 КоАП РФ (оставление водителем в нарушение Правил дорожного движения места дорожно-транспортного происшествия, участником которого он являлся).
Б. обратилась в суд с требованиями к Д. о возмещении убытков в размере 156.813 руб., составляющем разницу между фактическим размером убытков (276.813 руб.), определенным исходя из доаварийной стоимости автомобиля, который в соответствии с заключением об оценке ущерба не подлежит восстановлению, за вычетом стоимости годных остатков (л.д. 18-48), и суммой страховой выплаты по договору ОСАГО, полученной истицей от САО "Ингосстрах" (120.000 руб.), указывая на то, что за причиненный вред отвечает собственник автомобиля. Истица также просила возместить ей расходы на оплату услуг по оценке ущерба - 5.000 руб., на оплату стоянки - 2.000 руб., взыскать с ответчика денежную компенсацию морального вреда в связи с повреждением здоровья истицы - 100.000 руб.
Решением Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 14.04.2016 г. (с учетом исправления арифметической ошибки, внесенного определением суда от 22.07.2016 г. - л.д. 142-144) иск удовлетворен: постановлено взыскать с Д. в пользу Б. материальный ущерб в сумме 163.813 руб., компенсацию морального вреда - 60.000 руб.; в пользу истицы также присуждены с ответчика понесенные судебные расходы: по оплате услуг представителя - 20.000 руб. и по оплате государственной пошлины - 4.777 руб.
В апелляционной жалобе Д. просит отменить указанное решение, считая его необоснованным, настаивая на том, что В. завладел автомобилем противоправно, помимо воли ответчика, насильно изъяв его у Д., которому ответчик передал автомобиль; также считает завышенной присужденную истице компенсацию морального вреда.
Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие истицы, которая извещена о времени и месте судебного заседания телефонограммой и от представителя которой Г. поступило соответствующее ходатайство (л.д. 151, 153), а также В., привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, извещавшегося о времени и месте судебного заседания по адресу регистрации (л.д. 152-155), считающегося извещенным на основании ст. 119 ГПК РФ и ст. 165.1 ГК РФ, сведений о причине неявки не представившего.
Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно применил нормы материального права, определил обстоятельства, имеющие значение для дела, установил их на основе надлежащей оценки доказательств, с которой судебная коллегия согласна, и сделал правильные выводы по существу спора.
Как усматривается из материалов настоящего дела (объяснений ответчика и свидетельских показаний Д. - л.д. 86, 95-99), ответчик Д. ночью 12.06.2015 г. около 01 часа передал автомобиль Д., намеревавшемуся отвести в Санкт-Петербург девушку.
Из показаний Д. также следует, что в ту же ночь, вернувшись из Санкт-Петербурга, он подъехал к Гостиному двору в <...>), чтобы встретиться с подругой, вышел из машины и находился рядом с нею, ключи от машины были в замке зажигания. В это время из расположенного там же кафе вышли Л. и В., которые были в состоянии алкогольного опьянения, без разрешения сели в машину, на требования Д. покинуть машину не реагировали, воспользовались тем, что ключ зажигания находился в замке, предлагали Д. сесть в машину. Сначала за руль сел Л., но впоследствии за рулем оказался В., который и управлял автомобилем в момент ДТП, а Л. сел на пассажирское сиденье Д. знал этих лиц, но не дружил с ними, знал их как не положительных людей, способных без повода завязать драку, и опасался угрозы физической расправы с их стороны, а потому не смог им воспрепятствовать и тоже сел к ним в машину, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. До момента ДТП В. управлял автомобилем около часа (л.д. 97-98).
Сходные по содержанию письменные объяснения Д. дал 12.06.2015 г. в рамках проверки по факту ДТП, проведенной органом ГИБДД, указал, что вернулся в Санкт-Петербург около 04.30 часов, что Л. и В. заставили его сесть на заднее сиденье, после чего В.) поехал кататься; на просьбы Д. вернуть автомобиль ему отвечали отказом. После столкновения, происшедшего вследствие того, что В. стал обгонять по встречной полосе машину, приступившую к повороту налево, Л. и В. убежали с места происшествия, Д. минут через пять тоже стал уходить с места происшествия, но был задержан сотрудниками вневедомственной охраны, затем был задержан Л., который пытался возложить вину в ДТП на Д. (административный материал N 5-268/15 Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга, л.д. 69).
В административном материале N 5-268/15 также имеются письменные объяснения В., находившегося с ним в автомобиле "Фольксваген POLO" Л. и ряда других лиц, опрошенных в связи с ДТП, в том числе Н. - знакомой Д., потерпевших Р. и А.
Н. в письменном объяснении от 12.06.2015 г. подтвердила, что встречалась с Д. возле кафе по адресу ул. Ленина, что в это время к машине подошел Л. и стал разглядывать салон, а когда Н. попрощалась с Д. и уходила, Л. садился на водительское место без разрешения Д.; в 5.49 ей позвонил Д. и сообщил про аварию, впоследствии Н. просматривала запись с камеры видеонаблюдения, где было зафиксировано, что Л. пересел с водительского места на переднее пассажирское место, за руль сел молодой человек в темной куртке, а Д. сел на заднее сиденье (административный материал, л.д. 73).
Потерпевшие Р. и А. в своих объяснениях от 12.06.2015 г. указывали, что после ДТП рядом с автомобилем "Фольксваген" находился молодой человек, утверждавший, что за рулем был не он (административный материал, л.д. 68, 76).
Л. в письменном объяснении от той же даты указал, что около 04.00 часов со своим знакомым В. сел к знакомому Д. в автомобиль "Фольксваген", чтобы он отвез их домой, в момент ДТП Л. был на переднем пассажирском месте и отвлекся на разговор с В., а затем последний поехал с Л. в больницу (административный материал, л.д. 74).
В. в письменном объяснении от 15.06.2015 г. указал, что 12.06.2015 г. в 05 утра ехал на автомобиле "Фольксваген" по ул. Зосимова вместе с Л. и Д., последний был за рулем, а В. - на заднем пассажирском сиденье за Л. Все были в состоянии алкогольного опьянения. В. почувствовал удар и понял, что они с чем-то столкнулись. По просьбе Л. отвез его в больницу, после чего поехал домой. Водительского удостоверения не имеет (административный материал, л.д. 76).
Вместе с тем, как видно из судебного постановления от 04.09.2015 г. по делу об административном правонарушении (материал N 5-234/15), в дальнейшем в ходе разбирательства этого дела в суде В. признал свою вину, указал, что находился в нетрезвом состоянии и что за руль автомобиля его посадил приятель, машина принадлежит Д. с которым он лично не знаком, у Д. машину взял Л.
Оценивая приведенные выше фактические обстоятельства, суд первой инстанции правильно исходил из положений ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также учел разъяснения, приведенные в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", и правильно указал, что они не свидетельствуют о передаче автомобиля его собственником Д. Д. на законном основании и не позволяют признать последнего законным владельцем автомобиля.
Полномочия Д. на управление автомобилем были основаны только на устном разрешении собственника Д. в то время как в силу абзаца второго пункта 1 ст. 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность возмещения вреда, причиненного источником повышенной опасности, возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют таким источником на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).
При этом доверенность на право управления автомобилем Д. не выдавалась; в имеющийся у Д. полис обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств сроком действия с 12.08.2014 г. по 11.08.2015 г., выданный САО "Ингосстрах", Д. не включен (л.д. 67), о чем, как следует из свидетельских показаний последнего, ему было известно (л.д. 97).
Факт управления автомобилем с ведома собственника сам по себе недостаточен для вывода о признании водителя законным владельцем транспортного средства.
Несмотря на право собственника распоряжаться своим имуществом (п. 1 ст. 209 ГК РФ), использование транспортного средства предполагает необходимость соблюдения условий, предусмотренных законодательством в сфере безопасности дорожного движения. В частности, пунктом 2.1.1 Правил дорожного движения Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090, предусмотрена обязанность водителя механического транспортного средства иметь при себе и по требованию сотрудников полиции передавать им для проверки страховой полис обязательного страхования гражданской ответственности владельца транспортного средства в случаях, когда обязанность по страхованию своей гражданской ответственности установлена федеральным законом.
Передавая управление автомобилем Д., Д. не мог не быть осведомлен об отсутствии у данного лица действующего полиса ОСАГО, т.е. Д. заведомо для Д. совершал при управлении автомобилем административное правонарушение, предусмотренное частью 2 статьи 12.37 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Поскольку доверенность на управление автомобилем на имя Д. не оформлялась и он не был включен в полис ОСАГО, он не может в данном случае считаться законным владельцем автомобиля, а с Д. не снимается ответственность за вред, причиненный при его эксплуатации.
В свою очередь, пунктом 2 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником. При наличии вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника из его обладания ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, противоправно завладевшее источником повышенной опасности.
В данном случае Д. лишен возможности ссылаться на то, что автомобиль выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц, поскольку по собственной воле передал автомобиль Д., который, однако, в силу изложенного выше не может признаваться законным владельцем автомобиля.
Более того, приведенные выше данные о фактических обстоятельствах, предшествовавших дорожно-транспортному происшествию, не дают достаточных оснований для вывода о совершении В. и Л. каких-либо противоправных действий, направленных на изъятие автомобиля у Д.
Показания Д. достаточным доказательством не являются, к тому же из них следует лишь, что он опасался агрессивного поведения со стороны В. и Л. и поэтому не пытался физически воспрепятствовать им, когда они сели в автомобиль, а ограничивался устными требованиями, на которые они не реагировали.
Вместе с тем никаких иных данных, подтверждающих эти объяснения Д., в деле не имеется. Объяснения Н. не содержат никакой информации о насильственных действиях со стороны Л. и В. либо об их агрессивном поведении, а также о том, что Д. возражал против их действий и сел с ними в автомобиль не по своей воле.
В свою очередь, при отсутствии таких доказательств тот факт, что Д. находился в автомобиле в момент ДТП, никак не согласуется с его объяснениями, а напротив, может свидетельствовать о том, что он добровольно передал управление автомобилем В. Если бы Д. действительно желал воспрепятствовать действиям Л. и В., он мог обратиться за помощью, в том числе в орган полиции, но не сделал этого.
Таким образом, установленные судом фактические обстоятельства дела свидетельствуют лишь о том, что Д. без законных оснований передал автомобиль Д., а тот допустил передачу управления автомобилем В., вообще не имевшему права на управление транспортными средствами и находившемуся в состоянии алкогольного опьянения, что и привело к дорожно-транспортному происшествию и к причинению вреда имуществу и личности Б.
С учетом этого судом правильно указано, что ответчиком Д. не доказаны факты, которые в силу пунктов 1 и 2 ст. 1079 ГК РФ могли бы повлечь возложение ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности, не на его собственника, а на других лиц: не имели места ни правомерная передача автомобиля другому лицу, которое могло бы признаваться законным владельцем автомобиля, ни выбытие автомобиля из владения его собственника вследствие противоправных действий других лиц.
При таких обстоятельствах, на основании приведенных выше положений гражданского законодательства, судом первой инстанции сделан обоснованный вывод об ответственности Д. за причиненный вред, что не лишает его возможности обратиться с регрессными требованиями к лицу (лицам), действия которых непосредственно повлекли причинение вреда.
Доводов, направленных на опровержение требований Б. по размеру, в апелляционной жалобе ответчика не содержится, выводы суда в этой части основаны на представленном истицей отчете об определении рыночной стоимости ущерба, выполненном по ее заявке оценщиком ООО "Кит оценка" 30.06.2015 г. (л.д. 18-48), который содержит подробное описание проведенного исследования, является достаточно мотивированным и убедительным, никаким иным материалам дела не противоречит. Истицей также представлены доказательства иных расходов, понесенных в связи с ДТП и предъявленных к возмещению в качестве убытков.
Что касается довода апелляционной жалобы о завышенном размере компенсации морального вреда, то судом учтены сведения о характере и последствиях причиненных истице телесных повреждений (<...>, расцениваемые как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья - менее трех недель (административный материал N 5-268/15, л.д. 35-38 - экспертное заключение), а также данные о ее нахождении на стационарном лечении в Городской больнице <...> с 12.06.2015 г. по 19.06.2015 г. и в клинике ВМА с 19.06.2015 г. по 30.06.2015 г. (л.д. 106-108). Учитывая, что указанные события имели место в летний период, суд правильно признал заслуживающими внимания доводы истицы о нарушении ее планов, связанных с летним отдыхом, а потому несостоятельны доводы апелляционной жалобы об отсутствии доказательств планировавшейся истицей поездки в Венгрию.
В силу положений ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда судом принимается во внимание степень вины нарушителя в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда, и иные заслуживающие внимания обстоятельства, учитываются степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред; при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.
Судебная коллегия полагает, что установленный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда соответствует вышеназванным требованиям, не имеется оснований считать его явно завышенным.
Таким образом, принятое по настоящему делу решение является законным и обоснованным, оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы не имеется.
Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия
 
определила:
 
Решение Кронштадтского районного суда Санкт-Петербурга от 14 апреля 2016 года по настоящему делу оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.